Становятся ли на путь исправления воспитанники Переясловской спецшколы закрытого типа, которая находится в Белореченской исправительной колонии?

На этот вопрос попыталась ответить съемочная группа «Девятого канала». Корреспонденты пообщались с подростками, которые сейчас в спецшколе. Дети рассказывали о том, как жили на воле, и что их толкнуло на преступление. 

Специальная общеобразовательная школа станицы Переясловской — это не колония для несовершеннолетних, это школа, только закрытого типа. А это значит, что пускают сюда только по паспортам и только после тщательного досмотра. 

— Покажите ваш паспорт. Колюще-режущих предметов нет? 
— Нет. 

При этом на территории спецшколы находится 80 камер видеонаблюдения, поэтому вся территория — как на ладони. 

Территория спецшколы удивляет с первых минут. Веселые детские лица, повсюду цветы, и кажется, что стройный отряд после обеда пойдет на пляж, купаться в море. Чем не оздоровительный летний лагерь? И все же здесь отбывают срок, а не отдыхают. 

«Совершил правонарушение, так получилось. Родители пришли в суд, были против того, чтобы я попал сюда, но я нарушил. Будь добр, отвечай за свои поступки», — считает ученик Переясловской спецшколы закрытого типа Роман Давыденко. 

Кража, нанесение телесных повреждений, разбой, грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору — такой послужной список практически у каждого из этих ребят. Несмотря на юный возраст, некоторые уже успели по нескольку раз пройти лечение в наркодиспансерах. Каждый новый ученик рассказывает свою историю, свою проблему. 

«Не учился, не ходил в школу, не хотел, прогуливал в компьютерных клубах. Как бы вам сказать, не могу это говорить, воровал просто и все. Не слушал родителей, поэтому сюда попал», — объяснился ученик Переясловской спецшколы закрытого типа Александр Литвинов. 

Почти все дети, которые согласились поговорить с «Фактами», жаловались на одиночество: одноклассники не понимали, учителя часто не замечали, а родители были постоянно заняты на работе. Кто-то из такого состояния выбирается сам, а кто-то — нет. 

Декабрь 2012 года. В Новокубанске 16-летний школьник застрелился из охотничьего ружья. На местном кладбище парень убил себя выстрелом в шею. Тогда следователи говорили, одна из версий причин трагедии — ссоры с отцом. 

А эта ужасная история произошла в Ейском районе в январе этого года. Пострадавший подросток получил настолько тяжелые травмы, что вышел из больницы только летом. С двумя друзьями они играли в мумию: обмотались туалетной бумагой и пугали прохожих. Но в какой-то момент один из приятелей распылил на другого газ и чиркнул зажигалкой. Школьник стал инвалидом, его ждут операции в течение многих лет. 

Август 2014 года, Абинск. В Интернете появляется видео, в котором две школьницы издеваются над ровесницей. Девушку били не первый раз, но она никому не рассказывала об этом — ни дома, ни в школе. 

«Есть дети, у которых изначально, генетически заложена предрасположенность к агрессии, к совершению противоправных поступков. У нас есть один из примеров: воспитанник Переясловской спецшколы, мальчик. Он регулярно маму избивал, отчима избивал, сверстников — вот признак проявления жестокости, который, возможно, был заложен генетически», — пояснил начальник управления по делам несовершеннолетних администрации Краснодарского края Алексей Резник. 

От того, что подросток рассказывает таким спокойным голосом, у обычного человека мурашки по коже. Он осужден за убийство своей девушки. 

— Все время был на улице, много плохого делал, она обо всем узнала. Чтобы не мешала нам, договорились убить.  
— Девушку эту вспоминаешь? 
— Иногда, бывает, снится. Ну, это звучит странно, но она снится и с одним словом: «Зачем?». Просыпаюсь весь в поту, страшно. Больше всего боюсь осознавать это. 

Подъем, учеба, работа, ужин, отбой. Изо дня в день, из года в год. Для того, чтобы подумать, у них много времени — здесь сидят по шесть, по восемь лет. 

— Я здесь начал углубляться в веру, Библию. На воле у меня крестики ломались постоянно. Мама оденет, два дня — и он ломается. Не знаю, почему, я его не трогал, а здесь я надел крестик и хожу. 

Кривую дорогу, говорят психологи, подростки выбирают не за один день. Сначала это прогулы в школе, частые ссоры с родителями, уходы из дома на неделю, а то и на две. Семьей сразу начинают интересоваться социальные службы, ребенка могут поставить на учет в управлении по делам несовершеннолетних. И тут начинается долгая работа, от которой зависит будущее подростка. У Дмитрия из Краснодара оно пока туманное: натворил глупостей, в итоге попал под суд. Сейчас стоит на учете, но родственники все равно боятся, что мальчик еще может оступиться. 

«Боюсь, что может попасть опять куда-то, в какую-то компанию, в колонию не дай бог попасть. Этого я всего боюсь. Он сразу, как поставили на учет, летом на море ездили или на речку. Но мы его на работу устроили, все лето работал он у нас. Суббота, воскресенье — выходной, конечно, а так работал», — рассказала бабушка Дмитрия Наталья Кумук. 

Такие истории заканчиваются хорошо, если родители работают вместе с педагогами. Совершив одну ошибку, ребенок делает все, чтобы исправиться. В семьях, которые называют неблагополучными, все наоборот. Мамы и папы иногда становятся для детей примером. Отрицательным. 

По статистике, половина детей из таких семей начинает воровать, убегать из дома. Почти все подростки плохо учатся в школе, прогуливают, начинают выпивать и курить. Они не могут спокойно общаться с одноклассниками и учителями, постоянно ругаются и обязательно попадают в плохие компании, где нарушить закон — значит, быть такими, как все. 

— Мне разрешали гулять до 22:00, можно до 23:00 во дворе посидеть, но мне хотелось ночного, нарушать закон, — поделилась ученица Переясловской спецшколы закрытого типа Светлана Дитюк. 
— Хотелось быть плохой? 
— Ну, не плохой, но чтобы родители волновались дома. Я хотела быть, как все, чтобы не выделяться от других. Что делали мои друзья, то делала и я, — пояснила Светлана Дитюк. 

Но сразу после суда дружбы будто и не стало, добавляет Светлана. Никто из так называемых приятелей не приехал проведать, поддержать. За колючей проволокой пришлось заводить новых подруг. 

— Вот здесь я, мои подруги. Тут мы красимся, расчесываемся. 

Только теперь у девочек совсем другие интересы: хорошие манеры, курсы кройки и шитья, образование, будущая профессия. Любой подросток в спецшколе может почувствовать себя, например, ландшафтным дизайнером: у детей своя зона ответственности в саду, где они выращивают цветы. 

— Это моя клумба, я за ней слежу. 
— И что ты здесь делаешь? 
— Каждый день рыхлю, поливаю. 
— Это твоя гордость? 
— Ну, да. 
— Тебе нравится, что это только твоя зона ответственности, будто работа настоящая? 
— Да, конечно. 
— Когда кто-то ходит по ней, пытается что-то сделать, цветы рвет, гоняешь? 
— Конечно, гоняю, все же своими руками, от маленьких росточков все сажал. Когда приезжают родственники, показываю, они говорят: «Ничего себе, а дома ты так не делал». 

На воле таких подростков называли трудными, больших побед или успехов от них не ждали, поэтому дети постепенно закрывались, считают психологи. Некоторые стеснялись бедности своей семьи, другие просто не поспевали за лидерами в учебе, третьи терпели домашнее насилие. В спецшколе таких детей называют подранками. На языке охотников это означает «раненый зверь». 

«Они в своей жизни уже насмотрелись на негатив, на крики, на наказания. Я не против наказания, но наказание должно быть адекватно нарушению. То есть прежде чем наказать, надо довести до ребенка: ”Ты замечательная личность, я тебя люблю, я тебя уважаю, но мне не нравится твой поступок. Давай мы его обсудим, давай мы его решим“, — и подталкивать ребенка к нахождению позитивного выхода из этой ситуации», — прокомментировал педагог-психолог специальной общеобразовательной школы Краснодарского края Александр Закуткин. 

Заряжаются позитивом дети на уроках танцев. В программе — современные, классические и патриотические номера. 

«Дети рождаются способными, но из-за семейных обстоятельств они остаются нераскрытыми. Почему группа называется ”Шанс“? Потому что им дается шанс, во-первых, немножко вырасти в глазах своих, в глазах преподавателей, в глазах той среды, в которую они вернутся. Шанс куда-то поступить, пусть не в этом направлении, не в танцевальном», — сказала педагог дополнительного образования Анна Махортова. 

Поступить в университет, создать семью — мечта каждого ученика спецшколы станицы Переясловской, а также многих заключенных исправительной колонии Белореченска. Но парадокс в том, что некоторые подростки, как бы сильно ни хотели на волю, боятся этой свободы. 

«Если честно, я туда боюсь. Не из-за статьи, а из-за того, что там такого не будет. Здесь я знаю, что мне помогут, а там труднее людей найти, хороших людей. Мне с ними легче, их мало, но мы как один коллектив, всегда друг другу помогаем, друг друга знаем, нормально общаемся. А там я боюсь», — признался воспитанник исправительной колонии Белореченска. 

Строить новую жизнь, когда за плечами колония или спецшкола, трудно, говорят воспитанники. Не у всех есть любящие родители, которые помогут повернуть жизнь в нормальное русло, поэтому на воле некоторые дети могут почувствовать себя одинокими и никому не нужными. Если в этот момент ему не помочь, ребенок может вернуться на улицы. 

Подготовка ребенка к возвращению к нормальной жизни начинается за полгода до освобождения. Специалисты управления по делам несовершеннолетних помогают получить образование, трудоустроиться, беседуют с родителями. 

«Иногда приходится даже убеждать их бросить пить, закодироваться для того, чтобы все-таки этот ребенок не вернулся в эту среду. Такая работа приносит результат, очень мало повторных преступлений и правонарушений, но только в том случае, если мы их за ручку ведем с самого порога колонии до дома, и там дома они у нас еще состоят на учете, и мы им постоянно помогаем в их жизненном устройстве», — подчеркнул начальник управления по делам несовершеннолетних администрации Краснодарского края Алексей Резник. 

Когда вышел из спецшколы, Артем Москаленко думал, что ничего хорошего в жизни его уже не ждет. Но для того, чтобы убедиться в обратном, много времени не понадобилось. 

«Сначала было тяжело. Думал, что спецшкола — это крест, что после нее никуда не возьмут. А потом, когда начал с людьми общаться, начал на работу устраиваться, понял, что спецшкола — это не потеря. Можно встать на ноги, в принципе, чтобы человек был, который может поддержать, чтобы не стать на прошлую дорогу и не делать каких-то уже поступков», — поделился выпускник спецшколы закрытого типа станицы Переясловской Артем Москаленко. 

Таким человеком для Артема стала подруга Настя. Юная и хрупкая девушка смогла изменить бывшего трудного подростка. Артем устроился на постоянную работу, собирается продолжить учебу. И главное событие в молодой семье — в этом году родилась дочь. 

«Он не такой, как все остальные. У него характер другой, качества другие. Другие люди не ценят то, что у них есть, а он ценит и стремится, чтобы у него было все хорошо», — отметила жена Артема Москаленко Анастасия Штефан. 

Термин «трудный подросток» педагоги стараются использовать все реже. Трудности современных семей — найти свободное время на общение с ребенком. А между тем, детям в день нужно уделять минимум четверть часа. В семьях, где они не получают столько внимания даже за неделю, как правило и появляются проблемы. И чем их решать, проще предотвратить, говорят педагоги. Надо лишь постараться стать ребенку другом.